Ежики: тем временем... (Хатрайт)

Древние, как же я устал.
Обыкновенная такая, физическая и душевная усталость. Третья ночь без сна, если не считать за отдых пребывание в тяжелом забытьи, на грани потери сознания. Дальше так нельзя, еще сутки-другие - и я попросту навернусь с лошади и сверну шею на радость всем своим врагам.
Нет, радовать врагов мы не будем. Во всяком случае, не так и не сейчас.
Древесный ствол под спиной на удивление удобен. Раненому телу нужна какая-то опора. К боли я привык, ее выносить легче, чем накатывающую отвратительной липкой волной слабость.
Не закрывать глаза. Кто-то должен оставаться на страже, а девочке после таких захватывающих новостей нужен отдых.
Взглянуть украдкой, не задерживая взгляд надолго - проснется. Хрупкая фигурка, съежившаяся на одеяле у бездымного костра. Как же она, должно быть, ненавидит меня, и еще сильнее возненавидит, когда узнает. Если узнает. Если мы все до этого доживем.
Как же я устал...
Впервые за много лет - не доработал как следовало. Не хватило духа - или безумия? - полоснуть себя ножом по груди или по ноге. Слишком много ранений и без того. Пусть сомневается или считает меня трусом. Зато шансов снова оказаться беспомощным в ее руках, всерьез, а не играя, куда меньше.
Смешно, пожалуй. Ненавидеть меня - и с такой заботой перевязывать раны, что хочется удавиться.
Каждый раз я вижу это в ее глазах. Отвращение и жалость. Не терплю жалости к себе, но я привык пользоваться всем, что есть, и если безобразные, обожженные крепким спиртом раны - единственное, что заставит ее прикоснуться ко мне, пусть так. Если она готова оставаться рядом только до тех пор, пока я - изможденная, жалкая тень себя, пусть так. Когда нужно, я умею показывать слабость... В отличие от Норгвена.
Милая девочка... Ты умеешь быть жесткой, когда необходимо, но не терпишь ненужной жестокости. Я помню, какими глазами смотрела ты на своего командира, когда тот пытал меня. Сколько раз в вашей прошлой жизни ты смотрела на него - так, и продолжала любить?
Это так легко. Любить благородного героя и с отстраненным холодом смотреть на развязного негодяя. Так легко и так правильно. Какой из бардов первым соврал, что женщины любят подонков? Впрочем, мне ли жаловаться? На что? На безукоризненный расчет, исправно работавший все эти годы?
Гнусная ухмылочка на мерзкой роже. Моей репутации это нисколько не повредит, но почему-то я все равно рад, что она не видит этой улыбки.
Как же вы все-таки изменились. С Хангарда слезла напускная шкура тупого вояки, обнажив живую, хищную натуру. Во всей красе проявил себя Сэмюэль, не скованный больше рамками присяги, поучениями Драйна и былым уважением к командиру. Норгвен, в котором выучка уступила место сущности. Красивой, благородной и совершенно нежизнеспособной. Тэйлин, которая помнит, что должна на дух меня не переносить, но, похоже, не помнит, почему...
Да и не только вы. Я всегда четко знал, чего хочу от тебя. Это была интересная игра. Но сейчас...
Наверно, это называется "старость". Или "профнепригодность". Во имя древних, я бы мог наплевать на вас обоих и вплотную заняться проблемами собственного ведомства. Я должен был так сделать! Что мне за дело до двух гвардейцев, лишенных памяти, опыта и части основанных на нем навыков? Запятнанных в глазах Самого и народа, приговоренных...
Ха, я ведь прекрасно все обосновал. Логично, не подкопаешься. Оправдано пользой дела. Я давно уже не умею иначе. Но если ковырнуть капельку глубже и не врать хотя бы самому себе...
Я жил твоей ненавистью. Но тогда, несколько дней назад, задыхаясь от боли под ножом Норгвена, увидел нечто иное.
И хочу увидеть снова. Правда, похоже, для этого мне опять придется лечь под пыточный нож.
Но еще... еще я хочу, чтобы ты жила. Та мясорубка, в прелюдии к которой мы сыграли, вот-вот раскрутится в полную силу и сожрет немало хороших людей. Мой долг - быть там, и я туда вернусь. Но сначала - уберу подальше тебя.
И по пути хотя бы немного отдохну.